Мои восхождения
← НазадДЕНАЛИ 6194м. (Северная Америка) 05.06.2005г. 20-35
После почти пятимесячного перерыва я стал продолжать начатое мною в 2004 году дело, которое посвятил целостности нашей планеты. Впереди три континента: Северная Америка, Антарктида и Азия. Конечно, легких гор не бывает, но из семи вершин мира на семи континентах мне осталось прикоснуться к наиболее сложным вершинам. Денали 6194 м, массив Винсона 5140 м и Эверест 8848 м. (в 2004г. я смог дойти только до высоты 7300м.) И сейчас, приближаясь к Аляске, я понимал, что начинается второй и самый трудный этап проекта «Семь вершин мира», идея которого возникла у меня на склонах Библейской горы Арарат и со временем все глубже пустила корни в моем сердце. Восхождение на горы стало для меня некой миссией, я из альпиниста-любителя превратился в альпиниста-паломника. С каждым новым шагом к вершине все ярче горел огонь в моем сердце, и я все глубже понимал нашу ответственность за происходящее на нашей планете.
Аляска. Анкоридж. Приземлились поздно вечером. Стояла спокойная и тихая погода. Воздух был пропитан океанским запахом дикого нетронутого края. Все были очень уставшие, тянуло ко сну и мы не стали особо сопротивляться. Утром следующего дня, сделав необходимые закупки, мы двинулись дальше, в город Талкитна. Это маленький городок, вдоль центральной улицы которого, стояли небольшие дома, сувенирные магазины и кофейни. Все дома были сделаны из срубов, снаружи украшены оленьими и лосиными рогами, стены и пол были покрыты шкурами разных зверей. Местные жители встречали нас с приятными улыбками. Талкитна вся была пропитана духом дикого края, как будто здесь застыло время, и я непроизвольно вспоминал рассказы Джека Лондона.
На следующее утро мы упаковали все вещи и распределили общее снаряжение и еду, на каждого из нас получилось около 40-50 кг груза, и так как это занятие было очень утомительное, после, все удалились спать. Мне что-то не спалось и я решил немного погулять. Стоял полярный день, время было около часа ночи, но можно было его спутать с часом дня. Я вышел, и под приятно моросящим дождиком начал прогуливаться по пустынной Толкитне. Было непривычно светло как днем, а народу никого, были закрыты все магазины и кофейни, такое ощущение, что исчезло все живое, даже не видно лаек, которых днем было много. После недолгой прогулки я вернулся в маленький домик и лег спать, голова была совершенно чиста, мысль ясна, я чувствовал, что Толкитна приняла меня хорошо.
Рано утром, около пяти мы проснулись и стали готовиться к отлету, который у нас намечался к восьми. Мы ночевали в деревянном домике, прямо на маленьком аэродроме, чтобы утром было удобно улететь. Кто-то из ребят рассказывал, что ночью был слышен вой волков и лай местных собак, но я почему-то ничего этого не слышал. Одетые в теплое снаряжение, мы провели долгие часы в ожидании вылета в этом маленьком аэродроме, которого все время откладывали в связи с плохими погодными условиями на леднике. Наконец-то ближе к обеду нам подали самолет, окрашенный в серо-зеленый цвет, с потертыми боками, вид которого внушал недоверие.
Особого выбора в транспорте не было, и поэтому мы спокойно погрузили вещи в этот с виду очень старый самолет, и веселый молодой летчик с широкой американской улыбкой, минут через сорок высадил нас на леднике в национальном парке Денали. Лететь было конечно страшно, с каждым порывом ветра самолет раскачивался то вправо, то влево, но слава БОГУ мы благополучно уже стояли на леднике.
Было много альпинистов. Часть только что прилетели, как мы, а часть ожидали своей очереди улететь обратно. Я на мгновение представил себе, как спустя месяц я тоже окажусь здесь в ожидании вылета домой. И было мне интересно:с каким результатом, с радостью, взошедшего на вершину человека, или с горечью неудачи?
Мы быстро у местных рейнджеров получили необходимые инструкции, горючее, и перепаковав вещи, решили немного отдохнуть и выйти на маршрут только ночью, потому что днем от нагрева солнца снег под ногами превращался в непроходимую кашу, открывались опасные трещины, и было тяжело и опасно идти.
Где-то через час, живая музыка и веселые голоса детей вытащили меня из палатки. Я был приятно удивлен, увидев детский оркестр, играющий прямо на леднике. В этот день у американцев был какой-то местный праздник, и они на леднике организовали детский концерт для альпинистов. После часового концерта дети, чуть замерзшие, но радостные, улетели обратно. А альпинисты вернулись к своим делам, которые были оставлены на это время.
На часах было около двенадцати ночи, мы не торопясь собрались и через час вышли на маршрут. Нацепив на себя сани, стали медленно двигаться вперед по плато. Было светло как днем. Скоро мы окончательно перестали понимать день сейчас или ночь, внутренние часы сбились с привычного временного ритма. Мы шли нормальным средним темпом, несмотря на тяжелые сани, и через три с половиной часа дошли до первого лагеря 2200 м «Развилка». Погода была замечательная, мороз около минус −20°С, без ветра. У всех было отличное настроение. Мы шутя и смеясь поставили лагерь, и взялись за приготовления ужина или скорее всего завтрака, — одним словом, все перепуталось. Справа от входа в палатки я вылепил из снега обнаженную девушку, глаза, рот, и другие части тела я наметил конфетами, получилось очень смешно, ребята назвали ее Мери. После установки лагеря мы взялись за сооружение туалета, так как на Денали с этим было очень строго, местные рейнджеры все время контролировали весь маршрут и места остановок экспедиции, и в случии обнаружения какого-либо мусора или..., грозили снятием группу с маршрута, и штрафом 10000$.
Мы вырыли ямы, и поместили в них выданные нам специальные бачки, для туалета. Потом вокруг соорудили стену из снежных кубиков, чтобы во время естественных нужд защищаться от ветра, и получился прямо «люкс» с видом на горы. Потом ребята отпилили большую снежную глыбу и предложили мне как единственному художнику в группе, изваять из нее какую-нибудь скульптуру. Делать было нечего, и я с удовольствием, с помощью ледоруба вытесал смешного идола с папахой на голове, которого разместили у входа в туалет. Все было очень забавно и весело, я впервые в жизни строил ледяной туалет, да еще со скульптурой, да еще на склоне Денали... По завершении благоустройства мы устроили торжественное открытие, и позвали из соседней команды Валерия Першина, заслуженного мастера спорта международного класса, оказав ему честь первым открыть туалет, и он по окончании пламенной речи перерезал ленточку, то есть туалетную бумагу. Бурные аплодисменты эхом отдавались вокруг, все смеялись, шутили, и пребывали в отличном настроении.
С появлением солнца все спрятались в палатки, которые не спасали от палящего ультрафиолета, стояла невыносимая жара. Мы раздевшись до гола лежали в палатке ожидая когда солнце уберет свой ультрафиолет, и скоро незаметно погрузились в сон. Проснулись около девяти вечера, собрались, и через час вышли на маршрут. Солнце, спрятав свои колючие лучи сопровождало нас в виде бледно-белого шара на горизонте. Всё было замечательно, вот только было немного жалко оставлять наш шедевр в виде туалета. С нами на маршруте было четверо екатеринбургских альпинистов: Евгений Виноградский, Валерий Першин, Антон Ломовых и Алексей Болотов, которые свернули на право и направились на верх по маршруту «Вест-Риб». (Удачно достигли вершины 7 июня).
Погода стояла хорошая, безветренная, градусов около −10°С, только туман время от времени закрывал обзор, но мы ориентировались по вешкам (указатели на маршруте). Минут через тридцать дорога резко пошла вверх, и, поскольку мой груз был тяжелым (консервные банки и прочие продукты), я начал отставать. Через четыре часа мы дошли до следующего лагеря 3200 м. Здесь было ветрено. Когда мы шли, то надеялись, что когда дойдем, найдем готовые места под палатки, оставшиеся от прежних групп, но ничего подобного не увидели. Мы снова стали копать яму для лагеря, чтобы защититься от порывов ветра. Несмотря на легкую усталость и метель, все пребывали в хорошем настроении и весело подшучивали друг над другом.
Отдохнув несколько часов, решили в районе четырех продолжить путь наверх, и этим выиграть один день. Пока стали собираться, время подошло уже к 1800, было жарко, градусник показывал +18°С, снег был мягким. Мы надели снегоступы и стали продвигаться вперед. Я время от времени останавливался, чтобы обтереться снегом, ноги в теплых высотных ботинках варились «в собственном соку». Переход оказался не из легких, и наконец в районе одиннадцати вечера мы добрались до лагеря «11», который находился под знаменитой стеной «Виндо Корнер». Начался сильный снегопад. Мы сильно уставшие и замерзшие кое-как поставили палатки, и просто рухнули внутрь. Навалилась дикая усталость, которая скоро перешла в дрожь.
Вечерело, и стало холодать. Я достал горелку, набрал замерзшими пальцами снег в кастрюлю и стал разжигать газ в надежде, что через час у нас будет горячая вода. Но подтаявший на дне кастрюли снег попал прямо на горелку, и она потухла, и все мои дальнейшие старания разжечь ее вновь не увенчались успехом. Потеряв последнюю надежду и укутавшись в куртку, я лег спать, но и уснуть мне не удалось: холод из-под спальника и коврика сковывал мое тело, которое свернувшись в клубок, принимало позу зародыша. Скоро я задремал, но жуткий холод через час заставил меня проснуться, я понял, что надо срочно любыми способами вскипятить воду, и, к счастью, на этот раз у меня получилось разжечь горелку с первого раза. Жизнь наладилась! Проснулся в полночь 30 мая, и высунул голову из палатки, чтобы проверить погоду. На улице было светло как днем, палатка наполовину была в снегу. Вчерашний снегопад закончился, облака рассеялись, и вокруг открылись снежные горные вершины потрясающей красоты, вокруг звучала загадочная тишина, и казалось в воздухе замерзло даже время. Я чувствовал блаженное уединение и покой среди белоснежных, хрустальных вершин.
Но, к сожалению, холод оказался сильнее моего желания насладиться замерзшей красотой сверкающих горных вершин и заставил меня засунуть голову обратно в палатку. Я поставил воду на огонь, и время от времени проверяя горелку, которая на сей раз работала как Швейцарские часы, высовывал голову наружу, не в силах оторваться от открывшегося зрелища. Лимон добавлял приятный вкус к ледяному пейзажу. Ничто не нарушало тишину, снежные вершины были погружены в вековую молитву. Заполнив термос кипятком, я залез в спальник и пожелав всему миру спокойной ночи, готовился присоединиться к окружающей меня молитвенной тишине.
На следующий день мы решили поднять продукты и часть снаряжения, если получится, до базового лагеря, а если нет, то хотя бы выше перехода Windy Corner (Ветреный Угол). Но после шестичасового подъема смогли дойти только до скал выше Corner-а, закопали в снег вещи и спустились вниз. Солнце светило изо всех сил. В тёплых одеждах я был весь мокрый, и как только дошёл до лагеря, то быстро разделся догола и с разбегу нырнул в мягкий и пушистый снег, кувыркаясь и радуясь, как ребёнок. Холодная, снежная ванна на склонах Денали приятно освежила меня. Увидев меня купающимся в снегу, из других палаточных городков набежали альпинисты и с удивлением принялись фотографировать меня, купание в снегу, которое произвело на них шок, и удивило их, для меня было обычным делом.
На следующее утро мы собрали лагерь, и пошли на высоту 4200м. Погода стояла спокойная, и мы за пять с половиной часов дошли до базового лагеря, преодолев на пути две большие трещины. На территории базового лагеря было очень людно, но нам с левой стороны от входа в лагерь удалось найти очень хорошее местечко под палатки, укрытое от ветров снежными стенами. Двое наших ребят остались ставить палатки, а остальные пошли вниз за оставленными вчера вещами. Спустились мы очень быстро, за 30 минут, поделили вещи на пятерых, и через час были уже в лагере.
День близился к концу. После сладкого чая и пару таблеток от горла, так как слегка простудил его, дыша ртом при подъеме, я укутался в теплый спальник, и принялся читать книгу. На высоте 4200 м наблюдалась очень резкая смена температуры: как только зашло солнце, сразу наступил жуткий холод, термометр показывал −20°С и его столбик на глазах продолжал ползти вниз. Надев на себя все, что у меня было, я оставил книгу и готовился ко сну.
Проснулся ночью, чувствуя, что дрожу от холода. У меня было еще два коврика, которые я не постелил, чтобы потом занести наверх, на штурмовой лагерь 5300; я быстро достал их и постелил под собой. Вроде бы стало теплее, и я снова удалился в царство сна. Утром проснулся от духоты, солнце уже встало и пекло нещадно, как и вчера. Приятно потягиваясь в спальнике как кошка, я встал. Где-то в полдень, появился вертолет, и завис выше нас в районе штурмового лагеря. Рейнджеры рассказали, что температура наверху ночью была −40°С, один испанский альпинист получил сильные обморожения, и пришлось его эвакуировать на вертолете. Мы еще немного подождали, и в районе четырех двигались наверх для акклиматизации. Я шел медленно, набрал около пятисот метров и спустился вниз. К вечеру мы связались с Москвой и узнали, что наши хорошие знакомые, которые сейчас находились на Эвересте, благополучно взошли на вершину, и в моё сердце хлынула волна радостных эмоций, я был очень рад за них.После ужина составили план следующего дня, по которому мы должны были перебросить в штурмовой лагерь на 5300м. еду, горючее, веревки, и спуститься вниз.
03.06.2005г. Десять утра. Мороз −20°С. Вовсе не хотелось вставать и вылезать из спальника. К одиннадцати с большим усильем заставил себя встать. Файк (альпинист из Азербайджана) уже вскипятил чай и сварил вкуснейший рыбный суп. Позавтракав, мы двинулись наверх, в сторону штурмового лагеря. Склон был довольно крутой, мы шли сначала на жумаре, а после того, как вышли на гребень, пошли в связке.
Через пять часов мы достигли отметки 5100 м., где перед нами возникла невысокая скальная стена, на которой было много альпинистов, они ползли медленно, поэтому мы приняли решение не ждать их, а закопать вещи на этом месте и спуститься вниз. Было уже шесть вечера, в любом случае мы не успели бы дойти до штурмового лагеря и вернуться. Спуск был недолгим, на перилах перед нами шли испанские альпинисты, которые спускались крайне медленно, видимо, были очень уставшие, мы шли за ними, и трехсотметровые перила пересекли почти за час. Дошли до базового лагеря, поужинали, и я прощаясь с очередным прекрасным днем на склонах Денали ударился в заслуженный сон.
Десять вечера 04.06.2005 г. В штурмовом лагере на высоте 5300м. −22°С, сильный ветер грозит сорвать палатки. Солнце светит так сильно, что даже в палатке невозможно снять солнцезащитные очки. День был нелегким. Все устали и решили денек отдохнуть и акклиматизироваться, а послезавтра попробовать идти к вершине. Переход 4200 — 5300 отнял около семи часов времени и уйму сил. По пути мы еще забрали вещи, которые оставил вчера, и рюкзаки у нас получились неподъемными! Переход по гребню был потрясающим: местами он был всего полметра шириной, слева и справа уходила вниз бездонная пропасть, где царствовали облака, из которых вырастали сверкающие вершины. Некоторые из них уходили выше меня и вонзались в плотное, серо-синее небо, другие застыли в тишине ниже меня. Все было замечательно, если не считать, конечно, тяжесть рюкзака и одышку от разреженного воздуха.
Утро следующего дна началось сильным солнцепеком, как и все предыдущие, что и заставило меня быстрым движением скинуть с себя спальник, и высунуть голову наружу, спасаясь от палаточной духоты. Ярко светило солнце, было настоящее лето. Некоторые альпинисты из штурмового лагеря устремились на вершину.
Я ходил вперед-назад, смотря на ледяную стену, которая возвышалась за моей спиной, и по которой медленно карабкались вверх альпинисты. Разум мне говорил, что мне еще рано идти на вершину, а душа кричала: иди, беги, ни о чем не думай, ты же знаешь, что в таких краях хорошая погода редкость. Я ходил вокруг палатки и не знал что делать, идти на вершину, или отложить на завтра. На больших высотах, когда вокруг только скалы, лёд и тяжёлое свинцовое небо, когда тело пригибается от усталости и сердце молотит в груди от нехватки кислорода, очень трудно принять правильное решение. Ведь на кон поставлено многое — многодневные, тяжёлые переходы, прокладывание маршрута по пояс в снегу, установка лагерей с замёршими до бесчувствия пальцами и холодные бессонные ночи. Это всё для того, чтобы достичь вершины. И когда настал момент последнего решающего броска на вершину, стараясь не ошибиться, я всё метался между холодным рассудком и горячим криком души: идти или остаться? Именно в этот момент любая ошибка стоила бы очень дорого, в лучшем случае — потери вершины, после того, как столько было сделано, в худшем — потеря жизни (всякое бывает). Пока я был в сомнениях, пытаясь всё-таки сделать правильный выбор, время незаметно уходило. На часах было уже 1300. Я резко прыгнул в палатку, надел ботинки и ни о чём не думая вышел в путь на вершину.
Я, конечно, потерял много времени, но, учитывая, что полярным днем солнце светит круглосуточно, я не боялся вернуться даже ночью, и направился к склону за моей спиной, по которой еще поднимались запоздалые вроде меня альпинисты. Скоро они исчезли за гребнем, и на маршруте кроме меня не было никого. Я шёл в гордом одиночестве среди прекрасных вершин. После недолгого отдыха на гребне, я продолжил свой путь наверх, который местами стал скалистым и бесснежным. Я вдруг случайно вспомнил детство, когда беззаботно бродил по горам рядом с деревней Сарнахпюр, где живёт моя бабушка Маро. Конечно, между ледяными заснеженными вершинами Аляски и каменистыми горами вокруг села Сарнахпюр (Прохладный родник) в Армении ничего общего, но почему-то эти небольшие скальные выступы среди всеобщего царства снега и льда напомнили мне счастливую пору детства. Я подумал: мог бы я тогда в далёком детстве, в горах Сарнахпюра представить себе, что через десятки лет, оказавшись в суровых краях Аляски, я вспомню о них. Да... жизнь интересная штука ...
Я шел, восхищаясь прекрасным величием белоснежных вершин. Гора с левой стороны с каждым часом становилась все ниже меня. Через пять часов на своем маршруте я уже успел обогнать многих альпинистов, и приблизился к знаменитому месту под названием «Футбольное поле», которое в действительности оправдывало свое название. Это было ровное и довольно большое поле перед взлетом вершинного гребня, которое прославилось своими сильными ветрами. Рейнджеры предупреждали, чтобы долго не задерживались на этом месте, и по возможности пересекли его быстрее, так как футбольное поле со своим ровным рельефом на такой высоте являлось ловушкой для уставших альпинистов, но сейчас не было не малейшего ветра. Я не торопясь пересек футбольное поле, наслаждаясь окружающей красотой, и подошел к последнему взлету под самым пиком Денали. На вершинном гребне виднелись альпинисты. Не было ни одного порыва ветра, стояла удивительная погода. После ровного участка, я стал подниматься по довольно крутой стене. Местами во льду были выбиты ступеньки предыдущими альпинистами, которые намного облегчали мой подъем. Я шел довольно хорошим темпом и на стене, обогнав несколько связок альпинистов, вышел на вершинный гребень. Откуда открылся чудный вид на всю Аляску, от которого просто захватывало дух.
Гребень, по которому я шел к вершине местами был настолько узким, что ноги с трудом помещались. Я напряженно, шаг за шагом осторожно двигался вперед. Здесь я, конечно, пожалел, что пошел один, без связки, но было уже поздно. Справа и слева от меня были бездонные пропасти, внизу которых сверкали вершины гор, было ощущение, что я иду по тонкой ниточке, протянутой в небе. Меня одновременно переполняли чувства опасности рискованного перехода и безумного счастья от необычности ситуации. Я был в горах много раз, но такое испытывал впервые. Идти по тонкой ниточке, протянутой в небе на высоте 6190 метров и чувствовать весь мир на ладони!
Еще несколько шагов, и мои ноги прикоснулись к вершине горы Денали, высшей точке Северной Америки.
20.35, 05.06.2005 г. Я стоял на вершине и молча счастливыми глазами, смотрел вокруг. Во мне царила абсолютная пустота. Я понимал, что нужно что-то делать, кричать от радости, фотографировать, или что-то еще, но я стоял как вкопанный, и только ощущал, как искрятся мои глаза от счастья и душа поглощает все пространство вокруг, я растворился и исчез... Через несколько минут эйфории, я достал Армянский флаг, поднял над собой и в молитве благодарил БОГА за все. Я заметил, что даже молитва звучала по-иному, что слова и мысли еще в голове исчезали, превращаясь в некую вибрацию, выходили через сердце. Я чувствовал, как оно приятно вибрировало. Несколько раз я пробовал сосредоточиться на словах молитвы, но не получалось, я ощущал, что все вокруг, эти безумно красивые и суровые вершины, бескрайнее небо, морозный воздух и лед под ногами, вибрировали вместе со мной. Так молилась вселенная, и я был погружен в нее...
Я провел на вершине сорок чудесных минут. Потом пожелав мира всему миру и поблагодарив Господа Бога и гору, стал потихонечку спускаться вниз. Снова прошел по ниточке, одновременно напрягаясь и наслаждаясь, ощущая под своими ногами бездну, потом пересек «Футбольное поле». Погода ничуть не изменилась, солнце так же ярко светило, несмотря на то, что уже было десять вечера. На спуске я встретился с двумя альпинистами, которые не смотря не позднее время, шли на вершину. Мы пожелав друг другу удачи, разошлись. Я был уставшим, но спуск не утомлял меня, время от времени я останавливался, чтобы сфотографировать суровые, царственные вершины, которые со своими светотенями весело играли с солнцем, которое как мне показалось было ниже меня. Я не торопясь шел вниз к штормовому лагерю. Около полуночи небо слегка покраснело, погода была ясная и чистая, я мог даже разглядеть внизу многочисленные озера Аляски, которые простираясь до самого горизонта, отражали светло-оранжевые лучи солнца, а с левой стороны виднелся океан, который сливался с небом.
Через минут тридцать я был уже в лагере. В соседних палатках все уже спали. Мой товарищ по палатке Женя радостно встретил меня, поздравляя с вершиной и протягивая горячий чай, который он приготовил для меня, и удалился в свой теплый спальник. Мне почему-то не хотелось спать, я бродил по пустому лагерю, ни о чем не думая. У меня опять возникло состояние абсолютной пустоты, как на вершине. Потом тридцати градусный мороз все-таки заставил меня залезть в палатку. Я укутался в теплый спальник и сразу заснул счастливым сном.
Утром 06.06.05г, погода резко ухудшилась, дул сильный ветер. Трое наших альпинистов твёрдо решили идти на вершину. Несмотря на то, что я уже взошел на вершину, у меня появилось необъяснимое чувство тревоги. Я переживал за тех, кто еще не был на вершине. Я думал: почему в горах даже незнакомые люди часто становятся чуть ли не родными, и с полной самоотдачей помогают и переживают друг за друга. Я думал об этом, и замерзая в палатке при −30°С, и когда под тяжелым рюкзаком, сражаясь с ветром, и страхуя друг друга, шли на вершину, и когда все вместе с замерзшими пальцами ставили палатку и согревали воду, и когда утром, просыпаясь и не желая покидать теплый спальник и выходить на мороз, я видел, как другой мой товарищ уже приготовил завтрак и звал меня. Все это время я задавал себе вопрос: почему? — и я открыл для себя, что для гор нет национальности, нет вероисповедования, нет цвет кожи, а есть ПРОСТО ЧЕЛОВЕК, со всеми своими качествами. Я задумался, а почему мы не можем так любить и уважать, заботиться и беречь друг друга в обычном мире как в горах, ведь там, внизу, жизнь намного легче, чем в этих суровых краях. Или человек так далеко ушел от своей духовной сущности, что ему нужны суровые условия, нужны ГОРЫ для того, чтобы он вновь стал тем ЧЕЛОВЕКОМ? Мы с Женей отменили наше решение спускаться вниз и стали ждать ребят, которые пошли на вершину. Через несколько минут сильный ветер со снегом скрыл их из виду. Мы зашли в палатку и долго не могли успокоиться, тревожась за них. Ветер все усиливался. С маршрута один за другим возвращались замерзшие и уставшие альпинисты, говоря, что в такую погоду идти на вершину — самоубийство. Чуть позже возвратился Иф Морис, француз который вышел с нашими ребятами на вершину, и сказал, что он принял решение вернуться, а остальные, несмотря на плохую погоду, и ураганный ветер, продолжили путь на вершину. Шли молчаливые и тяжёлые часы. Напряженную тишину нарушали только порывы сильного ветра. Через четыре часа мы услышали радостный голос Сергея Кафанова, который сообщил через рацию: что они уже находятся в районе Футбольного Поля. Погода наверху спокойная, и они чувствуют себя хорошо. Это сообщение наконец-то скинуло наше напряжение. Через пару часов мы получили очередное радостное сообщение, о том, что они взошли на вершину. Вообще-то альпинизм — это тяжёлые победы и горькие поражения, душа все время уговаривает уставшее тело ещё на шаг, на сантиметр приблизиться к вершине, быть над облаками и раствориться в Божественной тишине, и это стремление к слиянию с вершиной иногда сильнее всякого здравого смысла. Мы были очень рады. Ближе к ночи ребята вернулись в лагерь, очень уставшими, мы весело поздравили их, налили горячего чаю, и все удалились в палатки. К утру ветер стал усиливаться, синоптики сообщили ухудшение погоды в ближайшие четыре дня. Моё предложение немедленно спуститься в базовый лагерь, после долгих обсуждений не было принято единогласно. И мы вдвоем с «прокурором» пошли вниз. Остальные решили подождать, пока стихнет ветер и потом догнать нас. Идти было тяжело, иногда приходилось приседать, прилипая к камням, чтобы ветром не сдуло с горы. Через час я дошел до стены, где были натянуты перила. Здесь ветер стих, и можно было спокойно спускаться вниз. На перилах перед нами шла группа испанских альпинистов с местными гидами, которые двигались вниз в связке очень медленно и утомительно. Мы начали спускаться без восьмерки на скольжении. И стали обгонять одного за другим. Догоняя последнего испанского альпиниста, который был ниже нас метров на двадцать, мы видели, как он упал, и повис на жумаре без сил. Мы быстро дошли до него и стали помогать, вдвоем пытаясь как-то объяснить ему, чтобы тот хотя бы зарубился ледорубом и кошками в лед. Но он был совершенно без сил, и не мог даже двигаться. Пока мы его держали, помогали снять с него рюкзак и закрепили на перильной веревке, подошли два их гида и мы, оставив его с гидами, продолжили путь вниз. Уже вечерело, мы все время взглядом сканировали гребень, пытаясь разглядеть знакомые фигуры, но наших ребят не было видно. Люди, которые шли сверху, сказали, что ветер там еще усилился. В районе десяти вечера я услышал шаги, и выйдя из палатки увидел Сергея. Он еле держался на ногах и был совершенно обессилен. Остальные шли за ним. Скоро все уже были в лагере и выглядели ничуть не лучше чем Сергей. Мы помогли им быстро поставить палатку и вскипятить воду. Да, это была их ошибка, в горах, когда погода позволяет, надо идти, а не ждать, когда станет «идеально хорошо», это может обойтись очень дорого.
Слава Богу, все уже были в базовом лагере, где стояла замечательная погода. Чуть позже все разошлись по палаткам. Я стоял и смотрел, как краснеют горные вершины вдали под нами, а потом природа внезапно начала какое-то представление, как будто специально для меня. Небо и облака быстро меняли свой цвет от изумрудно-голубого до красно-багрового и наоборот. Облака увеличивались и уменьшались, принимали разные формы и фигуры. Все вокруг ожило, от фантастичной игры света и теней. Время было около часа ночи. Весь лагерь почти спал, кроме меня и несколько человек окаменевшими от восторга наблюдая за происходящим, никто не видел это чудо природы. Это был настоящий театр Гор. Было жалко, что остальные не видели это чудное представление, потом у меня появилась мысль: а может, не всем было предназначено увидеть это. Я стоял и с восторженным взглядом наблюдал за происходящим почти час, а может, и больше. Потом представление закончилось, и я с благодарностью в душе ушел спать.На склонах Денали, все было погружено в молитвенную живую тишину, вечная мерзлота вибрировала и двигалась, словно живой организм, это было так замечательно. Ночью я проснулся от каких-то голосов, утром стало ясно, что к нам ночью пришел Валерий Бабанов со своим французским напарником, они пытались пройти по новому маршруту, но попадая в плохую погоду, ночью спустились в базовый лагерь. У них с собой была только маленькая палатка, и наши ребята приютили их и поделились теплыми спальниками и горячим чаем. Я был рад встретиться и познакомиться с легендой современного альпинизма, тем более что я год назад написал картину, которую посвятил первопроходу Нупцзе Восточной русскими альпинистами Кошеленко и Бабановым. С Кошеленко я уже был знаком, а с Бабановым — нет, и вот такая случайность — мы познакомились на склонах Денали. Ближе к полудню мы собрали весь лагерь и пошли вниз. Шел снег, погода была теплая, видимость упала до нескольких метров. Мы шли без связки, рюкзаки у каждого весили почти 30 кг, идти было тяжело. У нас были два больших пакета мусора, и некоторые предлагали сбросить их в ледяную трещину, я был категорически против, и всем объяснял, что не стоит этого делать, потому что здесь ничто никогда не сгниет, да и вообще это Богохульство. Несмотря на свой тяжелый рюкзак, я взял один мешок мусора и скотчем привязал сверху, а другой взял Сергей Кафанов. Шли очень медленно и осторожно, ледорубом ощупывая каждый сантиметр снега под ногами, потому что на нашем пути были две большие трещины, через которые мы должны были пройти, и которые за считанные минуты полностью скрылись с виду под саваном сильного снегопада. Сергей шел первым впереди меня метров за двадцать, а за мной все остальные. Дойдя до первой трещины, Сергей вышвырнул в нее пакет мусора, который он нес. Этот поступок шокировал меня, я не знал что делать, и даже разозлился, ведь мы договорились, что донесем весь мусор вниз. Потом я заметил, что он стоит очень близко от края трещины, и крикнул ему, чтобы он немедленно уходил с края трещины. Неделю назад, когда мы шли вверх на этой трещине был естественный мостик, довольно твердый, и все альпинисты проходили через него, а сейчас было неясно, что под нашими ногами. Сергей, осторожно ставя ноги, как бы прощупывая под ногами снег, продвигался вперед по снежному мосту, слева и справа от которого уходила вниз почти тридцати метровая трещина. Я, соблюдая дистанцию, тоже стал аккуратно двигаться вперед. И вдруг с очередным шагом Сергея прямо передо мной большая площадь снега и льда с грохотом ушла вниз. Он кинулся вперед и успел вцепиться за лед. Я крикнул всем, чтобы они оставались на своих местах. Мы быстро скинули с себя рюкзаки, и принялись помогать Кафанову. Бабанов достал веревку и один конец бросил Сергею. Он удачно поймал веревку и закрепил ее. Потом по веревке мы передали ему ледоруб, и Сергей пытался вылезти на другую сторону, но ничего не получалось. Мы, пропустив веревку через себя, страховали его, мне были видны только руки Сергея, который безрезультатно пытался вбить ледоруб в мягкий снег. Поняв, что бесполезно пытаться вылезть самому, что снег мягкий и не держит ни кошек, ни ледорубов, решили просто вытаскивать Сергея, вытягивая его на веревке. Это у нас получилось быстро, и все наконец-то вздохнули полной грудью. Первое, что мы сделали, надели беседки и связались меж собой. Теперь надо было найти проход через трещину. Единственный мост, который связывал базовый лагерь с нижним, обвалился, с правой стороны метров десять от нас через трещину виднелась узкая и ненадёжная снежная коса. Мы приняли решение идти через нее без рюкзаков. Это было очень рискованно, но другого выхода не было. Сначала пошли Бабанов со своим напарником в связке, и они удачно прошли сомнительный снежный мост. После того, как они оказались с другой стороны трещины, мы попросили, чтобы они кинули конец веревки, чтобы по ней переправить тяжелые рюкзаки к ним, а самим идти через снежную дугу уже без них. Но Бабанов в ответ крикнул: что они торопятся, и у нас все получится без их помощи, и он со своим французским напарником быстро удалился. Все были в шоке от этого поступка. Я подумал, лучше было бы, если бы я вообще не знакомился с этим «суперальпинистом». После того, как они удалились в тумане, мы связались двумя группами, четверкой и тройкой. Наша четверка без рюкзаков удачно прошла снежный мост, и мы перебросили через обвал веревку и стали перетягивать рюкзаки. После того, как все рюкзаки были переправлены на другую сторону, другая тройка также аккуратно перешла с правой стороны трещины по снежной косе. Вся эта операция заняла чуть больше часа. Стали спускаться, строго удерживая дистанцию. Сначала четверка, а потом тройка. К этому времени погода совсем ухудшилась, видимость упала до одного метра, дул порывистый ураганный ветер. Через пару часов спуска мы поняли, что сбились с пути, абсолютно не было видно, куда мы двигаемся, время от времени сквозь туман замечали какие-то скалы, мы спускались почти интуитивно. Сергей, который шел впереди нашей веревки, остановился, не зная куда идти. Поразмышляв несколько минут среди пурги, он выкрикнул мне, что нужен JPS, который был у ребят в другой связке. Я, повернув голову, пытался крикнуть следующему, который следовал за мной на расстоянии вытянутой страховки, чтобы тот передал по цепочке. Но ничего не удалось. Сильный порыв ветра с колючим снегом так ударил мне в лицо, что я сам не услышал свой голос. После нескольких попыток я понял, докричаться бесполезно, потому что ветер дул с их стороны. Все стояли, не зная куда идти, любой неверный шаг мог бы повлечь за собой тяжелые последствия, а оставаться на месте тоже было опасно. Сергей, который шёл впереди, время от времени поворачивал голову назад, как бы ожидая какого-то решения. В очередной раз сквозь молочный туман и пургу, безрезультатно сканируя местность глазами, я решил все-таки идти направо, по склону. Я чувствовал, что ушли левее, потом, на мгновение слегка рассеялся туман, и как подтверждение моей догадки в метрах пятидесяти от нас, внизу с правой стороны, мы заметили указательную вешку. Огромное Спасибо тем, кто поставил ее на этом месте. Наконец то мы разобрались в какую сторону нам надо двигаться и по грудь в снегу стали траверсировать вправо, с каждым шагом все глубже проваливаясь в нее. Скорее всего мы ползли, чем шли. Любое сделанное движение в мягком снегу отнимало много сил, каждый шаг удавался с трудом. Дойдя до вешки, под ногами почувствовали твердый лед, это было конечно намного лучше чем мягкий снег, но ситуация от этого не стала лучше, порывистый ветер и плохая видимость все так же мешали нам ориентироваться на спуске. Еще около двух часов нелегкого спуска и напряженных переходов через трещины, и мы увидели ниже себя в четырехстах метрах нижний лагерь, и уверенно двигались в ту сторону. В лагере «11» было немного народу. Мы были уставшие, и решили отдохнуть и на следующую ночь только продолжать спуск. Здесь у нас были закопаны снегоступы и сани, и кое-какие продукты. После установки палатки и горячего чая я тут же уснул. Почти весь следующий день прошел в палатке с небольшими выходами из нее для расколки льда.В районе двух ночи мы собрав лагерь двинулись вниз. Ночь выдалась теплой, и наши ожидания, что снег на тропе будет жестким, не оправдались. Я спускался в снегоступах, пуская сани перед собой. Вся эта картина выглядела довольно смешно: в снегоступах с санями впереди я был похож на маленького мальчика, который надел папины тапочки и катит перед собой большую игрушку. Некоторые из наших ребят с весёлыми криками оседлали свои сани груженными тяжелыми рюкзаками, шутя, и подталкивая друг друга, катились вниз. Все это напоминало мальчишеские игры во дворе детсада. Всем было очень весело. Я решил больше нигде не останавливаться на ночлег, до утра дойти до ледника, и утром оттуда улететь в Толкитну.
Спуск был необыкновенной красоты, несмотря на то, что я по этой дороге шел наверх, порой мне казалось, что я по ней прохожу впервые. Солнце, так и не покидая нас всю ночь, к утру стало своими лучами преобразовывать горные вершины, создавая из них красочные и сказочные картинки. Я спускался, не торопясь, даже на одном склоне отцепил сани, снял рюкзак и беззаботно лёг на снег, наслаждаясь красотой. Вокруг меня в безмолвной тишине, подкрасившись в молочно-лимонный цвет, ввысь уходили прекрасные в своем величии горные вершины. Я шел не быстро, но обогнал всех наших ребят, и чем ближе к леднику, тем больше отрывался от них. На этом участке уже не было крутых спусков и подъемов, дорога была почти горизонтальная. Я не торопясь и наслаждаясь тишиной пересекал ледник в конце которой находился базовый лагерь, и откуда мы должны были улететь в Талкитну.Справа от меня вдаль уходило покрытое льдом и снегом поле, которое упиралось в сине-черные скалы, а слева вдоль ледника, как забор, протянулись угольно-черные невысокие скальные массивы. Тишина, ледяное поле и черные скалы вернули меня назад в далекое прошлое, я представил себя когда я существовал еще только на клеточном уровне, потом — созревание, рождение, и вот я вырос и дошел до этого момента и иду с рюкзаком и санями по пустынному леднику где-то на краю света, на Аляске. Неужели тогда еще не родившемуся, мне уже была предначертан этот путь по тихому леднику? «Что ты здесь делаешь, Артур, как это так сложилось?» — спрашивал я себя вслух. Я шел в безмолвной тишине, и в голове прокручивались воспоминания: как могли все мои родственники, друзья и знакомые, начиная с самого детства повлиять на меня таким образом, что я сегодня оказался в этом поистине райском месте. Я был поражен своими мыслями, откуда они взялись? С такими размышлениями я уже набирал последнюю небольшую высоту к аэродрому на леднике. Как только я снял рюкзак и отцепил сани в лагере на леднике, ко мне подошёл рейнджер лагеря, женщина лет около сорока с обветренным лицом и довольно с приятной улыбкой. Она поприветствовала меня и попросила сказать, самолетом какой компании я должен лететь, и узнав она радостно сообщила, что через двадцать минут приземляются несколько самолетов этой компании и, несмотря на то, что на площадке с вещами и рюкзаками уже ждали вылета многие альпинисты, я смогу улететь без задержки. Это меня очень обрадовало, так как сообщили, что последние несколько дней из-за плохой погоды с ледника никто не мог улететь, а для меня, как по заказу, только я дошел до лагеря, тут же подали хорошую погоду и самолеты. И в этом снова я узнал почерк ВСЕВЫШНЕГО.
PS. Гора Денали подарила мне незабываемые дни, когда в одно целое слились тревога и радость, безысходность и наслаждение, тишина и шум ураганного ветра. Суровые холодные вершины, застывшие в безмолвной Вселенской молитве навсегда останутся во мне как подтверждение повсеместного Блаженного присутствия Всевышнего. Спасибо Господу Богу за то, что мир так прекрасен, и у меня есть силы и возможность увидеть и познать эту красоту.
Артур Карапетян